Что нам не дано узнать, мы не узнаем.
Пишет автор кинк-феста:
04.05.2011 в 14:08
Перед заказчиком: не могу вместить все заявленное в мини. К сожалению, Петуньи не будет, скалка просто упомянута и с Дадликом не развернуто. Ну, уж что вышло. Сорри.
читать дальше
***
«Спокойствие! – сказал Вернон своему ворчащему и недовольному органу. - Ничего страшного, когда-нибудь мы обязательно оседлаем нашу строптивую лошадку Туни. А Поттера хорошо бы выебать разок для профилактики: еще не хватало, чтобы его имя звучало в нашей супружеской постели в качестве аргумента для отказов… А сейчас, мой любимый хоботок, мы пойдем на кухню, что-нибудь заглотим и успокоимся!»
Приоткрыв дверь кухни, он вначале увидел раскрытую дверцу холодильника и ужаснулся, что его забыли закрыть и сколько теперь набежит по счетчику энергии. Но вдруг заметил худую задницу, торчащую из-за дверцы. Такая худая и к тому же мужская по определению имелась только у Поттера. Она, обтянутая бесформенными трусами, отпятилась самым беспардонным и наглым образом - ее обладатель наклонился к нижним полкам в холодильнике, пытаясь как можно тише поставить черничный пудинг. Тот самый черничный пудинг, о котором и мечтал только что сам хозяин!! Теперь, правда, желудок ошарашено замолчал, а вот член снова зашевелился в штанах, неожиданным кровожадным образом отреагировав на растележенную позу этого гаденыша.
Конечно, пудинг был специально расположен так хитро, и не только от Поттера (да ни у кого и мысли не возникло бы, что сопляк осмелится на такое!!), сколько от Дадлика и даже Вернона. С бредовой идеи Петуньи у них теперь диета…
Как раз напряженность позы плюс усиленное желание восстановить в холодильнике статус-кво и привело буферную часть их племянничка в такой неподобающий вид: ягодицы раздвинулись, и под практически протертой тканью можно было угадать все, что находится между ними.
Затаив дыхание, Вернон закрыл дверь. Бой настенных часов раздался вовремя – он скрыл его шаги в направлении племянника.
Гарри только-только поставил поднос в нужную секцию…
Только-только оценил все с точки зрения маниакальной подозрительности тетушки.
И только собирался распрямиться, как к нему сзади прислонилось нечто большое и жаркое, а сам он был зажат дверцей холодильника, из-за чего его лоб уперся в одну из решеток под продукты, а одна рука оказалась в драгоценном пудинге...
От ужаса у Гарри ослабели колени, но ни вырваться, ни упасть у него не получилось бы.
- Ты, неблагодарная тварь! Как ты смеешь воровать наши продукты? - произнес сзади нападавший голосом Вернона и Великим Гласом Правосудия.
- Сэр…просто вы сегодня не давали мне ужина!
- Ты понимаешь, что может быть тебе за это?
- Нет, не надо, дядя Вернон, я больше не буду!
Неожиданно парень почувствовал, что его яйца меж расставленных ног сжала крепкая рука. От ужаса на парне зашевелились все волосы. Что может сделать рассерженный Дурсль – не представлял никто.
- Что вы делаете? – позорно слабо для гриффиндорца спросил Гарри.
- Ты сегодня мылся? – вдруг поинтересовался Вернон странным тоном.
- Только что, - послушно подтвердил Гарри, но снова стал оправдаться. – Я все убрал оттуда: и свое «вонючее» полотенце и свою «поганую» щетку!
Он вдруг почувствовал, что ладонь разжалась, легко отодвинула ткань растянутых трусов, пальцы исчезли, но сразу вернулись, прислонившись к анусу чем-то холодным. Гарри дернулся. Какой-то запах… Черничный джем! Он стоял на верхней полке. Парень дернулся еще активнее, вложив всю силу. Но что мог сделать четырнадцатилетний задохлик против огромного мужика в триста фунтов весом? Дверца холодильника передавила бок, руки были зажаты в холодильнике крест-накрест, и он напоминал себе ощипанную курицу, приготовленную для гриля. Освободиться не было ни малейшей возможности!
Толстый палец несколько раз обвел анус холодным джемом.
Весь позор заключался в том, что Гарри начал возбуждаться. Унизительная поза заводила неимоверно, казалось, задница ушла куда-то погулять от плененного хозяина, и там, на воле, получала извращенное наслаждение в отличие от него самого – страдающего от боли и неудобства.
Палец несколько раз нажал на колечко мышц и втиснулся внутрь…
- Что вы д-делаете, сэр?..
Гарри вообще не понимал, что делает дядька, но то, что это было одинаково позорно и необыкновенно приятно – являлось несомненным. Перед глазами вспыхивали круги, хотелось стонать в голос, но делать он так точно не собирался.
Толстый палец, словно небольшая сосиска, пролезал в отверстие и выныривал, как будто поезд проезжал по скользкому тоннелю. Непривычное давление в заду сменяла странная внутренняя щекотка, от которой наслаждением простреливало весь пах. Дядька тяжело дышал, немного покряхтывая, и с такой силой пережимал дверь холодильника, что Гарри казалось, будто его плечи сейчас соединятся друг с другом.
- ВОНЮЧИЙ ТРОЛЛЬ! НЕ СМЕЙТЕ ПРИКАСАТЬСЯ КО МНЕ! Я ВАС ПРЕВРАЩУ В ЖАБУ! Я ЗАКОЛДУЮ ВСЮ СЕМЬЮ! – громко кричать в такой позе не получалась, а только сипеть в отворот своей майки.
Еще получалось отчаянно двигать задом, но Вернону, судя по всему, только нравилось сопротивление.
- Заткнись, щенок! Постарайся расслабиться и получить удовольствие. А удовольствие - сто пудов будет! Мой агрегат толще пальца разиков в пять. А будешь бодаться - я расплющу тебе яйца молотком для отбивания мяса.
«Причем здесь агрегат?» - мелькнуло в голове Поттера. У него было стойкое подозрение, что если бы не его собственное возбуждение, он бы разнес всю эту кухню вдребезги стихийной магией, но тут палец удалился из неположенного места, и он испытал… разочарование.
Дверца неожиданно отъехала.
Гарри обрадовался свободе и схватился занемевшими руками за стенки холодильника в попытке подняться. Но это и явилось его тактической ошибкой: руки были вывернуты, перекручены назад и обернуты каким-то полотенцем.
- Что вы делаете, я расскажу Дамблдору!
- Да хоть королеве Елизавете… - натужно сказал Дурсль и за сомкнутые руки перетащил мальчишку на обеденный стол. «Теперь хоть поза относительно удобна», - с горечью подумал Гарри. Ему оставалось утешаться мыслями, что он сделает с Дурслем, когда вырвется. Дадлик, когда ему не хватило подарка на день рождения, орал что-то про ювенальную полицию…
Пока он предавался мыслям о мести, в его несчастный зад врубили, казалось, обмазанную джемом скалку. Все мысли были напрочь выбиты болью и давлением, но и крик застрял в горле, когда напротив в двери он увидел обалдевшую физиономия Дадла и его раскрытый дебильный рот. Кричать представилось невозможным.
- Скоты! – выдавил Гарри из себя.
За что его наградили таким тычком «скалки», что у него глаза вылезли на лоб.
- Молчи, неблагодарный. Задница твоя – единственное, что не используется в хозяйстве. Или у тебя тоже, может быть, «начинаются месячные», или наоборот – «климакс»? Или «аллергия на новый вид азалии», или «мигрень от Поттера»?.. Из-за тебя, гаденыш, Петунья не дает мне, а сегодня и вовсе… осталась ночевать… в клинике… Вот и терпи.
Член, а это был именно он, что наконец понял даже Поттер, продолжал
вбиваться в многострадальную задницу. Дядька дышал, как отходящий
Хогвартс-экспресс и, казалось, его бак сейчас взорвется.
Несмотря на
выкатившиеся из орбит глаза наблюдающего Дадла, сквозь острое жжение в
заду жертва получала болезненное удовольствие. Все болело и горело
огнем, но в глубине разрасталось наслаждение, и вдруг мальчик с ужасом
понял, что сам трется членом – давно выбившимся из парусов-трусов, о
гладкую ножку стола. И что одной ногой, которой вполне мог бы лягнуть
насильника, он прижимается к этой умопомрачительной ножке стола и
пытается выжать из нее все возможное. Скачка достигла апогея. Сахарница
уже была на пути к своей гибели от неминуемого падения, салфетки веером
лежали среди рассыпанной соли, ножки стола повизгивали и постукивали на
гладком паркете. Гарри трясся и болтался в руках мужчины, как тряпичная
кукла. Сопение Дурсля чередовалось с паровозными гудками, и с минуту на
минуту этот Хогвартс-экспресс должен был уже выпустить свой пар.
Неожиданно высокий вскрик Вернона Гарри не услышал - он слился с его
собственным стоном, а подлый оргазм ослепил самого мальчика длительной
изматывающей вспышкой. Скользкая ножка стола теперь не давала усомниться
в его позоре.
Дадли скрылся из поля видимости.
Дурсль вынул из
жертвы свой внушительный поршень. Гарри казалось, что вместе с ним из
него вытащили весь позвоночник – настолько обессиленным он был.
-
Вот, с этой домашней обязанностью ты справился примерно, - пробасил
Вернон, сдергивая с рук племянника полотенце. - Соль убери, джем вытри. В
ванной в аптечке поищи для себя какую-нибудь мазь. И не лазь в нее
грязными руками! Завтра разбуди меня в восемь - мне ехать к Петунье в
клинику. За "жабу" расплатишься завтра, узнаю, кто такой "тролль" -
вообще убью. Пошевеливайся давай!
Только минут через двадцать после вытирания столешницы от соли и джема, ножки стола от своей спермы, Гарри добрался до комнаты.
Если
Гарри не вытворил ничего страшного в ту ночь, то только потому, что
впервые крепко уснул, не видя никаких кошмаров, а на следующий день
вернулась Петунья, и Дурслю-старшему оставалось лишь покрикивать на
племянника и пожирать его своими водянистыми глазками. Зато вечером
Поттера поймал в углу Дурсль-младший.
Туша, немного мельче верноновской, прижала его в углу второго этажа.
-
Эй… Гарри. Давай со мной? Разок? Я меньше отца и тебе не будет так
больно. Ну, давай, чего ломаешься? – бурчал в шею родственничек и явно
намеревался захватить губами вожделенное ухо.
Но уж его-то Гарри исхитрился оттолкнуть.
-
Иди на хер, свинья! Доберусь до палочки – превращу вас обоих в свиней.
Хр-хр – хрюкающих! – Гарри прошмыгнул к себе в комнату, закрыл замок и
остановился.
В паху болезненно ныло и давило. А от воспоминания огромного "агрегата" в себе запульсировало также, как вчера на столе в кухне.
Он
отодвинул засов и в щелку взглянул на кузена. Тот стоял, тря широкой
лапищей ширинку, и внимательно наблюдал через перила за передвижениями
матери на первом этаже. На скрип двери Дадли обернулся.
Они поели
друг друга глазами, оценивая. После чего толстый мальчик молча обтянул
тканью штанов свой возбужденный орган и выпятил его вперед: вот,
дескать, как стоит на тебя! Даже так угадывался член очень немалых
размеров.
Гарри сглотнул и чуть сильнее распахнул дверь.
Лето обещало отличаться от предыдущих.
читать дальше
***
«Спокойствие! – сказал Вернон своему ворчащему и недовольному органу. - Ничего страшного, когда-нибудь мы обязательно оседлаем нашу строптивую лошадку Туни. А Поттера хорошо бы выебать разок для профилактики: еще не хватало, чтобы его имя звучало в нашей супружеской постели в качестве аргумента для отказов… А сейчас, мой любимый хоботок, мы пойдем на кухню, что-нибудь заглотим и успокоимся!»
Приоткрыв дверь кухни, он вначале увидел раскрытую дверцу холодильника и ужаснулся, что его забыли закрыть и сколько теперь набежит по счетчику энергии. Но вдруг заметил худую задницу, торчащую из-за дверцы. Такая худая и к тому же мужская по определению имелась только у Поттера. Она, обтянутая бесформенными трусами, отпятилась самым беспардонным и наглым образом - ее обладатель наклонился к нижним полкам в холодильнике, пытаясь как можно тише поставить черничный пудинг. Тот самый черничный пудинг, о котором и мечтал только что сам хозяин!! Теперь, правда, желудок ошарашено замолчал, а вот член снова зашевелился в штанах, неожиданным кровожадным образом отреагировав на растележенную позу этого гаденыша.
Конечно, пудинг был специально расположен так хитро, и не только от Поттера (да ни у кого и мысли не возникло бы, что сопляк осмелится на такое!!), сколько от Дадлика и даже Вернона. С бредовой идеи Петуньи у них теперь диета…
Как раз напряженность позы плюс усиленное желание восстановить в холодильнике статус-кво и привело буферную часть их племянничка в такой неподобающий вид: ягодицы раздвинулись, и под практически протертой тканью можно было угадать все, что находится между ними.
Затаив дыхание, Вернон закрыл дверь. Бой настенных часов раздался вовремя – он скрыл его шаги в направлении племянника.
Гарри только-только поставил поднос в нужную секцию…
Только-только оценил все с точки зрения маниакальной подозрительности тетушки.
И только собирался распрямиться, как к нему сзади прислонилось нечто большое и жаркое, а сам он был зажат дверцей холодильника, из-за чего его лоб уперся в одну из решеток под продукты, а одна рука оказалась в драгоценном пудинге...
От ужаса у Гарри ослабели колени, но ни вырваться, ни упасть у него не получилось бы.
- Ты, неблагодарная тварь! Как ты смеешь воровать наши продукты? - произнес сзади нападавший голосом Вернона и Великим Гласом Правосудия.
- Сэр…просто вы сегодня не давали мне ужина!
- Ты понимаешь, что может быть тебе за это?
- Нет, не надо, дядя Вернон, я больше не буду!
Неожиданно парень почувствовал, что его яйца меж расставленных ног сжала крепкая рука. От ужаса на парне зашевелились все волосы. Что может сделать рассерженный Дурсль – не представлял никто.
- Что вы делаете? – позорно слабо для гриффиндорца спросил Гарри.
- Ты сегодня мылся? – вдруг поинтересовался Вернон странным тоном.
- Только что, - послушно подтвердил Гарри, но снова стал оправдаться. – Я все убрал оттуда: и свое «вонючее» полотенце и свою «поганую» щетку!
Он вдруг почувствовал, что ладонь разжалась, легко отодвинула ткань растянутых трусов, пальцы исчезли, но сразу вернулись, прислонившись к анусу чем-то холодным. Гарри дернулся. Какой-то запах… Черничный джем! Он стоял на верхней полке. Парень дернулся еще активнее, вложив всю силу. Но что мог сделать четырнадцатилетний задохлик против огромного мужика в триста фунтов весом? Дверца холодильника передавила бок, руки были зажаты в холодильнике крест-накрест, и он напоминал себе ощипанную курицу, приготовленную для гриля. Освободиться не было ни малейшей возможности!
Толстый палец несколько раз обвел анус холодным джемом.
Весь позор заключался в том, что Гарри начал возбуждаться. Унизительная поза заводила неимоверно, казалось, задница ушла куда-то погулять от плененного хозяина, и там, на воле, получала извращенное наслаждение в отличие от него самого – страдающего от боли и неудобства.
Палец несколько раз нажал на колечко мышц и втиснулся внутрь…
- Что вы д-делаете, сэр?..
Гарри вообще не понимал, что делает дядька, но то, что это было одинаково позорно и необыкновенно приятно – являлось несомненным. Перед глазами вспыхивали круги, хотелось стонать в голос, но делать он так точно не собирался.
Толстый палец, словно небольшая сосиска, пролезал в отверстие и выныривал, как будто поезд проезжал по скользкому тоннелю. Непривычное давление в заду сменяла странная внутренняя щекотка, от которой наслаждением простреливало весь пах. Дядька тяжело дышал, немного покряхтывая, и с такой силой пережимал дверь холодильника, что Гарри казалось, будто его плечи сейчас соединятся друг с другом.
- ВОНЮЧИЙ ТРОЛЛЬ! НЕ СМЕЙТЕ ПРИКАСАТЬСЯ КО МНЕ! Я ВАС ПРЕВРАЩУ В ЖАБУ! Я ЗАКОЛДУЮ ВСЮ СЕМЬЮ! – громко кричать в такой позе не получалась, а только сипеть в отворот своей майки.
Еще получалось отчаянно двигать задом, но Вернону, судя по всему, только нравилось сопротивление.
- Заткнись, щенок! Постарайся расслабиться и получить удовольствие. А удовольствие - сто пудов будет! Мой агрегат толще пальца разиков в пять. А будешь бодаться - я расплющу тебе яйца молотком для отбивания мяса.
«Причем здесь агрегат?» - мелькнуло в голове Поттера. У него было стойкое подозрение, что если бы не его собственное возбуждение, он бы разнес всю эту кухню вдребезги стихийной магией, но тут палец удалился из неположенного места, и он испытал… разочарование.
Дверца неожиданно отъехала.
Гарри обрадовался свободе и схватился занемевшими руками за стенки холодильника в попытке подняться. Но это и явилось его тактической ошибкой: руки были вывернуты, перекручены назад и обернуты каким-то полотенцем.
- Что вы делаете, я расскажу Дамблдору!
- Да хоть королеве Елизавете… - натужно сказал Дурсль и за сомкнутые руки перетащил мальчишку на обеденный стол. «Теперь хоть поза относительно удобна», - с горечью подумал Гарри. Ему оставалось утешаться мыслями, что он сделает с Дурслем, когда вырвется. Дадлик, когда ему не хватило подарка на день рождения, орал что-то про ювенальную полицию…
Пока он предавался мыслям о мести, в его несчастный зад врубили, казалось, обмазанную джемом скалку. Все мысли были напрочь выбиты болью и давлением, но и крик застрял в горле, когда напротив в двери он увидел обалдевшую физиономия Дадла и его раскрытый дебильный рот. Кричать представилось невозможным.
- Скоты! – выдавил Гарри из себя.
За что его наградили таким тычком «скалки», что у него глаза вылезли на лоб.
- Молчи, неблагодарный. Задница твоя – единственное, что не используется в хозяйстве. Или у тебя тоже, может быть, «начинаются месячные», или наоборот – «климакс»? Или «аллергия на новый вид азалии», или «мигрень от Поттера»?.. Из-за тебя, гаденыш, Петунья не дает мне, а сегодня и вовсе… осталась ночевать… в клинике… Вот и терпи.
Член, а это был именно он, что наконец понял даже Поттер, продолжал
вбиваться в многострадальную задницу. Дядька дышал, как отходящий
Хогвартс-экспресс и, казалось, его бак сейчас взорвется.
Несмотря на
выкатившиеся из орбит глаза наблюдающего Дадла, сквозь острое жжение в
заду жертва получала болезненное удовольствие. Все болело и горело
огнем, но в глубине разрасталось наслаждение, и вдруг мальчик с ужасом
понял, что сам трется членом – давно выбившимся из парусов-трусов, о
гладкую ножку стола. И что одной ногой, которой вполне мог бы лягнуть
насильника, он прижимается к этой умопомрачительной ножке стола и
пытается выжать из нее все возможное. Скачка достигла апогея. Сахарница
уже была на пути к своей гибели от неминуемого падения, салфетки веером
лежали среди рассыпанной соли, ножки стола повизгивали и постукивали на
гладком паркете. Гарри трясся и болтался в руках мужчины, как тряпичная
кукла. Сопение Дурсля чередовалось с паровозными гудками, и с минуту на
минуту этот Хогвартс-экспресс должен был уже выпустить свой пар.
Неожиданно высокий вскрик Вернона Гарри не услышал - он слился с его
собственным стоном, а подлый оргазм ослепил самого мальчика длительной
изматывающей вспышкой. Скользкая ножка стола теперь не давала усомниться
в его позоре.
Дадли скрылся из поля видимости.
Дурсль вынул из
жертвы свой внушительный поршень. Гарри казалось, что вместе с ним из
него вытащили весь позвоночник – настолько обессиленным он был.
-
Вот, с этой домашней обязанностью ты справился примерно, - пробасил
Вернон, сдергивая с рук племянника полотенце. - Соль убери, джем вытри. В
ванной в аптечке поищи для себя какую-нибудь мазь. И не лазь в нее
грязными руками! Завтра разбуди меня в восемь - мне ехать к Петунье в
клинику. За "жабу" расплатишься завтра, узнаю, кто такой "тролль" -
вообще убью. Пошевеливайся давай!
Только минут через двадцать после вытирания столешницы от соли и джема, ножки стола от своей спермы, Гарри добрался до комнаты.
Если
Гарри не вытворил ничего страшного в ту ночь, то только потому, что
впервые крепко уснул, не видя никаких кошмаров, а на следующий день
вернулась Петунья, и Дурслю-старшему оставалось лишь покрикивать на
племянника и пожирать его своими водянистыми глазками. Зато вечером
Поттера поймал в углу Дурсль-младший.
Туша, немного мельче верноновской, прижала его в углу второго этажа.
-
Эй… Гарри. Давай со мной? Разок? Я меньше отца и тебе не будет так
больно. Ну, давай, чего ломаешься? – бурчал в шею родственничек и явно
намеревался захватить губами вожделенное ухо.
Но уж его-то Гарри исхитрился оттолкнуть.
-
Иди на хер, свинья! Доберусь до палочки – превращу вас обоих в свиней.
Хр-хр – хрюкающих! – Гарри прошмыгнул к себе в комнату, закрыл замок и
остановился.
В паху болезненно ныло и давило. А от воспоминания огромного "агрегата" в себе запульсировало также, как вчера на столе в кухне.
Он
отодвинул засов и в щелку взглянул на кузена. Тот стоял, тря широкой
лапищей ширинку, и внимательно наблюдал через перила за передвижениями
матери на первом этаже. На скрип двери Дадли обернулся.
Они поели
друг друга глазами, оценивая. После чего толстый мальчик молча обтянул
тканью штанов свой возбужденный орган и выпятил его вперед: вот,
дескать, как стоит на тебя! Даже так угадывался член очень немалых
размеров.
Гарри сглотнул и чуть сильнее распахнул дверь.
Лето обещало отличаться от предыдущих.
@темы: Понравившееся, Гарри/Дадли, Гарри/Дурсль(и)
-
-
05.01.2020 в 10:46